Идея различения принадлежит М. А. Розову.
Многие коллизии систем с рефлексией связаны с "разновекторностью" практики и ее осознания. Рефлексия не столько отражает практику, сколько надстраивается над ней, следуя своей траектории генезиса и развития. Например, систематика Линнея сильнейшим образом повлияла на рефлексию биологов XVIII столетия. Сама система Линнея была успешным итогом многовековых усилий по упорядочению изученных видов и классов живого. Но, будучи прежде всего результатом в одной традиции, она в дальнейшем стала выполнять роль главного методологического ориентира, образца построения биологических исследований. Кювье, вслед за Линнеем, говорил, что цель науки – регистрировать, описывать, классифицировать. Это – типичная попытка экспликации содержания уже имеющегося норматива с тем, чтобы направить усилия натуралистов в нужное русло. Однако Кювье вряд ли был верен своему собственному лозунгу. Известность он приобрел не столько как замечательный эмпирик, но, скорее, как автор дедуктивных теорий – учения о конечных причинах, теории катастроф и т.д. Очевидно, что рефлексия – это еще не реальное действие и формулировка "идеалов" отнюдь не равнозначна созданию соответствующей исследовательской традиции.
Интересно рассмотреть тот случай, когда автор открытия сам сознает, что действует не по тем нормативам, которые он в рефлексии считает основополагающими. Ю. В. Чайковский показывает, что существует драматическое противоречие между Дарвином – создателем эволюционной теории (автором "Происхождения видов") и Дарвином – крупнейшим натуралистом своего времени (автором многочисленных фактических монографий типа "Усоногих раков"). Дарвин-натуралист должен быть, скорее, в стане критиков эволюционного учения, чем в стане его создателей. Дело в том, что Дарвин был воспитан в традициях индуктивистской методологии, но его собственное учение не соответствовало правилам этой методологии. Сам Дарвин с горечью признавал правоту упреков в том, что его эволюционная теория создана не путем обобщения фактов. Таким образом, "разновекторность" рефлексии и практики научного исследования можно наблюдать даже у одного и того же ученого, даже в том случае, когда он сам сознает этот разрыв.
Наблюдая "разновекторность" рефлексии и практики научного исследования, мы можем подойти к еще одному драматическому сюжету историко-научных исследований – к анализу судеб методологических программ. От чего зависит успех или неуспех предлагаемых программ? Почему одни из них реализуются, а другие нет?
Здесь мы сталкиваемся с действием так называемого "закона Страхова". Это шутливое название принадлежит М. А. Розову, который впервые проанализировал и обобщил наблюдения академика Страхова. В своей работе Н. М. Страхов обратил внимание на то, что программные методологические статьи, как правило, не оказывают реального воздействия на изменение практики научных исследований. Действенным оказывается только конкретный образец работы. "Закон Страхова" состоит в том, что программные статьи ожидает забвение, если не созданы непосредственные образцы работы, которые ложатся в основание новой традиции.
Когда речь идет о реконструкции идеалов и норм научности различных эпох, необходимо помнить о действии "закона Страхова", о том, что манифестация идеалов и реализация конкретных образцов – вещи разные. Картины науки прошлых эпох должны описывать не только ее вербально провозглашенные исследовательские программы, но "живые" образцы решения задач, экспериментирования и теоретизирования.
Похожие статьи:
Искусство Греческой архаики
В период архаики (7 - 6 вв. до н.э.) греческое искусство далеко ушло от примитивных форм искусства гомеровского периода. Оно стало несравненно сложнее и, что самое главное, вступило на путь реалистического развития, с трудом преодолевая у ...
Наука и религия
Лжепредставления (сложились на бытовом уровне):
- отождествление веры и религии, разность веры и знания. Но некоторые элементы науки берутся на веру. Наука всегда существует в общем контексте культуры.
- научное мировоззрение противосто ...
Сквозь "Дым". Русский взгляд на Баден-Баден
Немецкий Баден-Баден происхождением и именем чрезвычайно напоминает английский Бат. Это и неудивительно: оба города возникли как результат взаимодействия римлян и германцев - народов, которым Западная Европа в большей степени обязана свои ...
Разделы