Полны негодования?
(Пер. Ф. А. Петровского)
За славой гнаться неразумно, почести подчас уже более престижны, чем реально ценностны. Но, говорит Гораций,
Все-таки слава влечет сияньем своей колесницы
Низкого рода людей, как и знатных.
(Пер. Ф. А. Петровского)
Престижная стилизация здесь потому и смешна, что она представляет собой отклонение от нормы, но отклонение не страшное, ибо норма еще незыблема. Поэтому староримские ценности могут восприниматься Горацием как нечто от него отдельное и даже чуждое – "но меня только плющ, мудрых отличие, к вышним близит", – и поэтому они же могут составить почву для высших созданий его гражданской лирики, исполненных гордости за Рим и его традиции и искреннего поэтического одушевления.
Через сто лет перед нами предстает та же система аксиологических и престижных представлений, но соотношение ее компонентов изменилось в корне. В "Диалоге об ораторах" Тацита, рассказывающем о событиях 70-х гг. I в., самая яркая фигура – преуспевающий оратор Марк Апр. Речи, произносимые им в ходе описанной Тацитом беседы, представляют собой восхваление ораторского искусства. В нем для римлян всегда соединялись честолюбие индивида со служением общественному целому. Но если в начале прослеживаемого нами процесса последний из этих элементов отчетливо преобладал, то теперь смысл ораторской деятельности сводится почти исключительно к удовлетворению престижных амбиций. Общественная ценность и здесь уступает место престижности. "Истинный оратор, – писал Цицерон, - . своим влиянием и мудростью не только себе снискивает почет, но и множеству граждан, да и всему государству в целом приносит счастье и благополучие".
Для Апра и его современников значение красноречия совсем в другом: "А множество ожидающих твоего выхода и затем сопровождающих тебя именитых граждан! А какое великолепное зрелище в общественном месте! Какое уважение в судьях! Больше того! Существует ли другое искусство, известность которого, равно как и расточаемые ему похвалы могут быть сопоставлены со славой ораторов? Больше того! Не знамениты ли они в городе и не только среди торговых и занятых другими делами людей, но и среди юношей и даже подростков, наделенных хотя бы некоторыми способностями и рассчитывающими на свои силы? А чьи имена прежде всего сообщают своим детям родители?".
В полном соответствии с внутренним смыслом подобной престижности на первый план и здесь выходит эстетическая сторона. По сравнению с древними мастерами красноречия, продолжает Апр, "поколение наших ораторов отличается речью, несравненно более красивой и изощренной". В практической жизни эта эстетика изощренности все так же превращалась в эстетику роскоши, извращенного гедонизма, наглой грубости и одновременно художественности, неотделимой от алчности. Престижность ораторского искусства, как его понимал Апр, была лишь частным выражением престижности всего этого комплекса. Не забудем, что Апр, по замыслу Тацита, представляет знаменитых доносчиков Неронова и Флавианского времени (т.е. все того же Регула и его коллег!), в связи с красноречием которых Квинтилиан сказал: "Мы с восхищением признаем подлинно изящным лишь то, что так или иначе извращено, восторгаемся как особо изысканным всем более или менее ненормальным точно так же, как для некоторых людей тело причудливое и страшное привлекательнее, чем сохранившее обычный вид".
Перед нами, таким образом, вариант все того же cultus, все той же престижности II. Но место ее в жизни стало ныне совсем иным. В эпоху Варрона, Горация, Овидия она не только сосуществовала с престижностью I, но роль нормы, которую эта престижность I сохраняла, заставляла воспринимать cultus как аномалию, которую надлежало либо осудить, либо примирить с римской гражданской традицией. Апр над этой традицией потешается открыто и весело, талантливо и остроумно, и люди, с ним спорящие, не могут ему противопоставить ничего столь же убедительного. Не могут потому, что Апр слышал и выражал реальные жизненные процессы, состоявшие в вытеснении престижности I престижностью II. "Признаюсь [вам откровенно, – говорит Апр, – что при чтении одних древних ораторов я едва подавляю смех, а при чтении других – сон" .
Похожие статьи:
Кант
Выше упоминалась роль неокантианства, в частности, марбургской школы, для мыслящей молодежи начала десятых годов. О причинах популярности в этой среде Марбургской школы специально говорит в «Охранной грамоте» Пастернак, в качестве одного ...
Дача и дачники в русском представлении
Это сообщение – продолжение темы «Дачи и дачники», которой была посвящена международная конференция «Summerfolk – Дачники», прошедшая в конце августа – начале сентября 2006 г. под Петербургом в поселке Репино (б. Куоккала). Она была орган ...
Восставший из небытия. Рассказ о Высоко-Петровском монастыре
Все в этом мире когда-нибудь закончится. Даже солнце потемнеет однажды, и звезды с небес упадут. Признаки последних времен волнуют человечество, но не делают его мудрее. По-прежнему, только с еще большим ожесточением в разных частях света ...
Разделы