Из приведенной эпиграммы (I, 24) и многих других, ей подобных, явствует, что за престижным обликом римлянина старого закала стоял другой, более реальный и потому вызывающий большее доверие. Выражение "не доверяй ты лицу" (nolito fronti creder (e)), по-видимому, было чем-то вроде расхожего афоризма житейской мудрости, отражавшего широкий общественный опыт; по крайней мере, оно повторяется в сходном контексте у Ювенала: "лицам доверия нет" и Квинтилиана.
Каково же содержание этого, второго, облика, связанного не с "лицом", а с сущностью? На первый взгляд общий ответ на подобный вопрос найти нельзя. Единственная норма, сохраняющая свой престижный характер, есть норма жизни more maiorum. Вне ее есть лишь ей противостоящая пестрая стихия низменных вожделений, алчности и тщеславия, каждый раз проявляющихся по-разному и лишенных какого бы то ни было единства. Как постепенно выясняется, однако, формы поведения, альтернативные по отношению к староримским, все же обладали в повседневной жизни и социальной психологии римлян и определенным единством, и общим исходным содержанием. Их единство основано было на том, что они образовывали альтернативную, "вторую" престижную систему; их общее содержание было производно от одного из самых важных, сложных и мало обследованных явлений римской действительности, которое римляне называли cultus.
Вдумаемся в эпиграмму того же Марциала:
Все мы пьем из стекла, ты же, Понтик, – из мурры. Зачем же?
Чтобы прозрачный бокал разницы вин не открыл.
Совместная трапеза патрона с родственниками, друзьями, а позже и вольноотпущенниками когда-то была формой сплочения и взаимопомощи членов семейно-родового коллектива. Следование этой норме придавало человеку облик отца семейства старого закала, ценилось, и, скрывая разницу вин, Понтик ей следует – неискренне, напоказ, т.е. из соображений престижности – той, которую мы условились называть престижностью I. При этом, однако, он, тут же нарушая старинное равенство застолья, сам пьет из особого кубка особое вино, явно лучшее. Зачем? Вовсе не только по гастрономическим соображениям. Мурра – полупрозрачный минерал, высоко ценившийся в Риме и очень дорогой. Драгоценные кубки были предметом особой гордости, их коллекционировали, и такая коллекция создавала человеку репутацию ценителя и знатока искусства. Демонстрация дорогой и старинной посуды была в обычае на званых обедах, и такой обычай был формой демонстрации повышенного социально-имущественного и культурного статуса хозяина.
Обед у римлян был публичным актом, обедать в одиночестве считалось несчастьем, и поведение патрона во время обеда по отношению к клиентам образовывало одно из существенных слагаемых его репутации – репутации богатого и могущественного человека, который, пусть вопреки старинным установлениям, может иногда и унизить бедняков, оказавшихся за его столом. Не предусмотренное первой шкалой престижности, реальное поведение Понтика – его отдельный бокал и отдельное, лучшее вино – тоже поэтому не исчерпывалось удовлетворением личных гастрономических страстей, тоже было рассчитано на публичное восприятие, на демонстрацию и утверждение своего статуса, тоже было престижным, только в другой шкале. Назовем ее престижностью II.
В первом приближении ее содержание, смысл и структура раскрываются в одном пассаже Цицерона из трактата "Об обязанностях" (I, 8): "Люди могущественные и видные находят наслаждение в том, чтобы их жизнь была обставлена пышно и протекала в изысканности и изобилии; но чем сильнее они к этому стремятся, тем неумереннее жаждут денег. Людей, желающих приумножить семейное достояние, презирать, разумеется, не следует, – нельзя, однако, ни при каких условиях нарушать справедливость и закон".
Есть, следовательно, два вида богатства и два пути его увеличения – неумеренная жажда денег (pecuniae cupiditas) и умножение семейного достояния (rei familiaris amplificatio); словосочетание res familiaris означает главным образом недвижимость – землю, дома, инвентарь, т.е. имущество старинного, традиционного типа, в увеличении которого ничего предосудительного нет. Богатство же денежное, такое, каким оно описано у Цицерона, безусловно предосудительно. Почему? Потому что оно существует в определенном комплексе и предосудителен весь этот комплекс в целом: apparatus – пышный и роскошный стиль жизни, обстановки, утвари, elegantia – утонченность, изысканность, оригинальность, copia – изобилие; все вместе производим от объединяющего их ключевого понятия cultus vitae – культурный образ жизни, культура.
Похожие статьи:
Эпоха Просвещения
В науке цивилизацию называют техногенной, если ее характерная черта — это быстрое изменение техники и технологии благодаря систематическому применению в производстве научных знаний. Искусство XVIII в. находится в состоянии кризиса, когда ...
История субкультуры панков
Именно первая волна панка в Великобритании (1976-1978) считается панк-эрой и рассматривается большинством исследователей. В ней, на мой взгляд, можно выделить две основные тенденции. Во-первых, существовало "ядро" панка - среда, ...
Ферстер
Еще один немец – Ферстер (Johann Christian Förster) фигурирует в 1720-х годах в роли архитектора "в сарском селе и на пудожьи у дела мелницы". Он редко подписывается архитектором, чаще же всего "мармулиром и архитектом ...
Разделы