Из окон гостиницы видны вершины темных гор, влажно багровеющие на ясном небе. В молочной мгле тумана, свойственного шварцвальдскому климату ранней осенью, можно покинуть город и вместе с Литвиновым, главным героем "Дыма", отправиться за Старый замок, ступая в росистой тени по крупному песку дорожек, вдоль елок с зелеными на краях лапами. А на платформе перед Старым замком по примеру четы Достоевских можно сесть к одному из белых крашеных столиков и за несколько крейцеров получить стакан чудесного молока "с кофеем".
Но увы! Уже точит зубки и вострит коготки демократическая оппозиция - "фаланга отличнейших, умнейших молодых людей, русских, - и все занимаются естественными науками, все с такими благороднейшими убеждениями!". Здесь гейдельбергские студенты, офицеры, литераторы, издающие в том же Гейдельберге политический листок под названием "Бог не выдаст, свинья не съест".
В центре демократической круговерти тургеневского "Дыма" - Степан Николаевич Губарев, карикатура на Огарева. Лобастый, губастый, бородастый, не слишком речистый, не слишком внушительный и не слишком умный, но держащийся чрезвычайно властно и бурчащий нечто неразборчивое. Он - признанный вождь направления: ведь нашему человеку обязательно нужен барин - ну вот, пожалуйста, "на безлюдье и Фома дворянин". Правда, баре меняются, и сегодняшний кумир завтра может быть оплеван, растоптан, закопан и забыт ради нового идола.
В этой тусовке свирепствует "бешенство сплетни" и вертится Матрена Суханчикова, в голове у которой, по ее утверждению, одни швейные машинки (помилуйте, "четвертый сон Веры Павловны", неужто не читали?). Здесь принято ходить друг к другу и сидеть подолгу, не зная, о чем говорить, тратя понапрасну свое и чужое время. Впрочем, как и среди аристократов, за плотной пеленой политических идей и эпатажной риторики многие крутят какие-то делишки, пускаются в таинственные прожекты, пробуют занять денег у местных банкиров. Но "банкиры в Бадене народ травленый и осторожный и в ответ на подобные обиняки немедленно принимают вид преклонный и увялый, ни дать ни взять полевой цветок, которому коса надрезала стебель".
В стороне от партий, болтливой толпы земляков и вообще от сюжета стоит Иринарх Потугин - критик-резонер, либерал европейского направления, alter ego Тургенева. "Удивляюсь я, милостивый государь, своим соотечественникам. Все унывают, все повесивши нос ходят, и в то же время все исполнены надеждой и чуть что, так на стену и лезут… Все, мол, будет, будет. В наличности ничего нет, и Русь в целые десять веков ничего своего не выработала… Но постойте, потерпите, все будет. А почему будет, позвольте полюбопытствовать? А потому, что мы, мол, образованные люди - дрянь; но народ… о, это великий народ! Видите этот армяк? Вот откуда все пойдет".
Иринарха раздражает и этот "тройной экстракт русского мужика", и обыкновение походя поругивать "гнилой Запад" ("экая притча, подумаешь! Бьет он нас на всех пунктах, этот Запад, - а гнил!"), и попытки "к чистой и ясной европейской логике прицепить доморощенный хвостик". "Иные молодцы даже русскую науку открыли: у нас, мол, дважды два тоже четыре, да выходит оно как-то бойчее".
Читая "Дым", обращаешь внимание на одну странность: россияне, отягощенные собственными проблемами, слоняются по Баден-Бадену, как по пустому заколдованному городу. Правда, попадаются им кое-где французы, точнее, француженки - всевозможные лоретки, кокотки и прочие деми-монденки, а вот собственно баденцев как будто вовсе нет .
Похожие статьи:
Самостоятельное правление и реформы
Уже при Елене Глинской была сделана попытка изменить систему местного управления. Наряду с наместниками и волостелями, получавшими кормления, начали вводить выборных из местных дворян - губных старост для борьбы с "разбоями", и ...
Иконное, иконописное и иконичное в творчестве Николая Клюева
И поэзия, и вся личная жизнь Клюева действительно многими самыми различными нитями связаны с иконописью. Иконы были одной из важнейших реалий его биографии: поэт родился и вырос "под иконами". В Олонецком крае, где прошло его де ...
Прикладное искусство
"Внутри крестьянские избы были убраны строго, но нарядно. В избе в переднем углу под иконами – большой стол для всей семьи, вдоль стен широкие встроенные лавки с резной опушкой, над ними полки для посуды. Северный шкафчик-поставец на ...
Разделы