И пустые гробы, упокоив остатки костей,
Проплывают неспешно к местам своего назначенья.
А в засыпанных рвах, погребальный услышав салют,
Безымянные души себя поминают, рыдая,
И понурые тени обратно на кронверк бредут
По Большому проспекту от вязких песков Голодая.
Бытийная насыщенность, сила образного иносказания во многих стихах и песнях Городницкого актуализируют жанровые элементы притчи. Притчевая форма таит здесь перспективы символических обобщений, касающихся судеб лирического героя, его поколения, русской и общечеловеческой истории.
В песне "Беженцы-листья" (1993) перипетии жизни лирического "я" "в поисках Родины, в поисках Бога, В поисках счастья, которого нет", многих его современников, с драматизмом переживших в начале 1990-х внутренний надлом в ощущении, что "время не то и отчизна не та", предстают в призме вечных циклов природного бытия, библейских ассоциаций:
Сколько бы ни сокрушался, растерян:
Время не то и отчизна не та, –
Я не из птиц, а скорей из растений –
Недолговечен полет у листа.
Поздно бежать уже. И неохота.
Капли, не тая, дрожат на стекле.
Словно подруга печального Лота
Камнем останусь на этой земле.
Вообще библейские архетипы и сюжетные коллизии, евангельские притчевые образы составляют существенный пласт песенно-поэтических притч Городницкого. Если в лирической исповеди "Сожалею об отроках, тихих, святых и убогих…" (1994) глубинный смысл евангельской притчи о блудном сыне спроецирован на полный сложных поворотов путь героя, "не прячущего перед ветром лица", то в таких произведениях, как "Галилея", "Павел", "Матфей", "Стихи о Содоме", "Остров Израиль", "Ной", проникновение в суть драматичных событий библейских времен выводит на художественное постижение трагедийной истории человечества и России. В развернутом "повествовании" "Стихов о Содоме" (1995) горестное осмысление поэтом удела родной земли-Содома проникнуто осознанием невозможности разлуки с "дымом его, губительным и сладким": "Из Содома убежать нельзя На потребу собственной утробе. Здесь лежат безмолвные друзья Под седыми плитами надгробий". В стихотворении же "Ной" (1998) обращенный в будущее библейский образ Всемирного потопа обретает зрительную достоверность благодаря объемному видению природного бытия ("Нас океан качает неустанно, Не предъявляя признаков земли") и создает апокалипсическую перспективу осмысления мировой и русской истории:
Погибли Атлантида и Европа,
От Азии не сыщешь и следа.
Мифопоэтическая образность многих произведений Городницкого сопряжена не только с библейским хронотопом, но и со сквозным в его поэзии "петербургским текстом", содержащим здесь широкий спектр личностных и культурно-исторических ассоциаций и восходящим к творчеству барда еще 1970-х гг. В созданном Городницким поэтическом портрете родного города возникает целостное изображение как реального, так и мистического бытия северной столицы.
В песенной поэзии Городницкого "петербургский текст" оказывается сквозным и многоуровневым – от автобиографичных воспоминаний о "Василеостровского роддома За зиму не мытом окне" до масштабных исторических обобщений о разворачивающейся в Петербурге "русской трагедии на фоне европейских декораций".
Ленинград-Петербург в стихах и поэмах Городницкого выступает как действующее лицо в воспоминаниях лирического "я". В картинах послевоенного Ленинграда личное неотделимо от социально-исторического опыта соотечественников, драматичных судеб горожан – "болезненных детей Ленинграда". В стихотворениях "Дворы – колодцы детства моего…" (1974), "Ностальгия" (1979), "В краю, где одиннадцать месяцев стужа…" (1995), автобиографических лиро-эпических поэмах "Новая Голландия" (1962) и "Окна" (1994) из ностальгически припоминаемых бытовых подробностей повседневной жизни "дворов-колодцев", их запахов и звуков ("И патефон в распахнутом окне Хрипел словами песни довоенной") складывается объемный образ прожитого века: "Нас век делил на мертвых и живых. В сугробах у ворот лежала Мойка". Финал пронизанного атмосферой "неуютного ленинградского неба" стихотворения "Очередь" (1995) перекликается с ахматовской поэмой "Реквием" – в утверждении слитности пути поэта с судьбами "аборигенов шумных коммуналок, что стали новоселами могил": "Что вместе с ними я стоял тогда И никуда не отходил надолго".
Похожие статьи:
Александр Андреевич Иванов и его картина "Явление Христа народу"
Розанов В. В.
В нынешнем году 16 июля исполнилось сто лет со дня рождения А. А. Иванова, творца «Явления Христа народу» - картины, хранящейся в Московском Публичном Румянцевском музее. Многочисленные этюды к ней, из которых некоторые с ...
Основные этапы развития моделирования 1930-1990 годов
Народный костюм, его конструкция, декор, цветовые сочетания использовались в моделировании ХХ века. Как же осуществлялась связь народного костюма с моделированием одежды, в каких формах она проявлялась, как работали художники? Образцы со ...
Архитектура итальянского Возрождения
Зодчество итальянского Возрождения достигает вершины своего развития в Риме в начале 16 столетия. В столице папского государства завершаются важнейшие идейно-художественные искания итальянской архитектуры, развивавшейся до того в нескольк ...
Разделы